Советская номенклатура

Рождение номенклатуры

Еще в 60-х годах в работах М. Джиласа и его последователей было доказано, что, вопреки утверждениям официальных коммунистических идеологов, социалистическое общество ни в коей мере не является социально однородным. Напротив, оно носит ярко выраженный классовый характер, с вполне сложившимся новым господствующим классом, который М. Джилас назвал государственной номенклатурой.

Следует сразу же обозначить принципиальное различие между обычной государственной бюрократией и номенклатурой. Эффективная бюрократия – корпорация государственных служащих — необходима любому обществу, и каждый честный и высокопрофессиональный бюрократ заслуживает всяческого уважения. Но действия бюрократии обычно находятся под тем или иным контролем внешних по отношению к ней сил, будь то наследственная монархия или аристократия, крупный капитал, гражданское общество; наконец – диктатор, стоящий во главе государства. Если же контроль исчезает, то бюрократия становится новым правящим классом: никому не подотчетной, никем не сменяемой и самовоспроизводящейся аппаратной олигархией: номенклатурой. Номенклатура, в отличие от бюрократии, не является корпорацией управленцев, служащих государству. Наоборот, она заставляет государство служить себе. Номенклатура приватизирует в свою собственность государство и использует его для перераспределения общенационального достояния в своих интересах.

Для СССР сигналом окончательного захвата власти номенклатурой стала отставка Н. Хрущева: аппарат оказался сильнее главы государства. Примерно в это время оформилась и внутренняя «идеология» номенклатуры. Ее главной целью стала не «борьба за торжество социализма во всем мире» (хотя эта цель и продолжала декларироваться), а спокойное кормление за счет государства. Не то, чтобы номенклатура совсем не думала о государственных интересах. Просто они отошли на третий и четвертый план по сравнению с карьерой, личным благополучием и аппаратной борьбой за доступ к более жирному куску государственного пирога.

Высокие цены на советскую нефть стали подарком для номенклатуры: можно было ничего не делать и царствовать, лежа на боку.

Управляя СССР, номенклатура проявила себя, пожалуй, как наиболее паразитический правящий класс в истории человечества. Формально она не владела никакой собственностью, поэтому и не была заинтересована в ее долгосрочном сохранении и преумножении. Зато она присвоила себе право перераспределять результаты чужого труда. Номенклатурные чиновники стали временщиками самого дурного пошиба. Чтобы продвинуться по государственной службе и «освоить» государственные средства, они навязывали стране никому не нужные разорительные проекты и создавали безумные запасы оружия. Действовали по принципу: разорю страну на миллион, чтобы украсть десятку; а после нас хоть потоп.

При этом номенклатурная власть никогда не выступала открыто. Она прикрывалась государственными и общенародными интересами, заручалась «общенародной поддержкой» (в лице ею же сфальсифицированных общественных структур) и оформляла свои действия в виде решений «демократически избранных органов власти» (ею же сформированных). А свою органическую неспособность хоть как-то обустроить жизнь народа списывала на происки врага: внешнего и внутреннего. Номенклатурный режим – это режим тотальной лжи, при котором истинное значение происходящего никогда не соответствует его словесному оформлению. Начальство лжет подчиненным, подчиненные лгут начальству и все вместе они лгут народу.

Такой характер власти предъявляет вполне определенные требования к своим носителям. Чтобы выжить и продвинуться по номенклатурной лестнице, чиновнику приходилось лгать, изворачиваться и слепо выполнять самые безумные приказы, идущие сверху; не задумываясь о последствиях для страны и людей. В результате продвигались не самые способные, а самые приспособившиеся. Установился отрицательный отбор управленческой элиты: каждое следующее ее поколение оказывается хуже предыдущего. Отдельные исключения не играли особой роли на фоне этой общей тенденции. К 80-м годам номенклатура в массе своей полностью сформировалась как антиэлита – косная, хитрая, неумная, неспособная ни к какой позитивной деятельности, умеющая лишь делить и перераспределять, держать и не пущать. И давить все, что хоть чуть-чуть приподымалось над уровнем ее собственной серости.

Советский Союз, управляемый такой образом и такой элитой, не мог не рухнуть.

Он и рухнул.